Антон Круглов: «Миодраг Божович: "Почему-то все думают, что разбираются в футболе и медицине"» Дата:  20.5.11 | Раздел: Российский футбол «У меня получается многое в работе. Я счастлив». Фото: РИА Новости/Владимир Песня Через некоторое время после ухода из «Динамо» черногорский специалист Миодраг Божович рассказал Sports.ru, почему не работает в клубах больше года, оценил период пребывания в «Динамо», с улыбкой вспомнил загулы молодости, признался, что не всегда имел длинные волосы, поведал о поездках в московском метро и о том, как перебегал Садовое кольцо. Встретиться с Миодрагом Божовичем договорились там же, где когда-то виделись с ним сразу после переезда черногорца в Москву: в лобби небольшого, но уютного отеля около «Дома музыки» на Павелецкой. Мы решили преимущественно абстрагироваться от «Динамо» и вспомнить все вехи карьеры Графа Монтенегро. - Миодраг, как начинался ваш путь в большом футболе? – Я родился в маленьком черногорском городке Майковац. Он находится в горах, поэтому зима и осень в этих местах крайне холодные. Там больше занимаются тем, что катаются на лыжах. Однако могу сказать, я всегда старался играть в футбол. Даже в холодное время года меня прямо-таки тянуло на заснеженное поле. У меня было две сестры, которые меня всегда искали и пытались заставить вернуться домой пораньше: я все время проводил с мячом, в основном играл с ребятами постарше. - Потом вы переехали в Подгорицу, не так ли? – Да, мне было тогда 11 лет, когда наша семья переехала в столицу Черногории. В Подгорице началась другая жизнь, я стал тренироваться в школе футбольного клуба «Будучность». Впоследствии все как у всех: молодежная команда, переход в большой профессиональный футбол. - Можете ли вы сказать, что довольны своим детством? – У меня было счастливое детство. Разве что из игрушек был только мяч. Все игры, которые мы придумывали, будучи детьми, так или иначе были связаны с мячом. Помимо футбола, помню, была такая игра, кругляшки называлась: суть в том, что у тебя маленькие мячики и тебе нужно попасть с одной точки в ямки, выкопанные в земле. А еще играли в вышибалы – мне с моим ростом, сами понимаете, бывало порой тяжело увернуться (смеется). - А почему все-таки выбор пал на футбол, а не на баскетбол: с вашими-то данными? – В детстве я все свободное время проводил на улице, мы в том числе играли и в баскетбол, и в волейбол, даже в гандбол. Но я сразу полюбил именно футбол, поэтому даже не думал, что могу связать жизнь с каким-либо другим видом спорта. - Когда стали уже профессиональным футболистом, задумывались ли о том, чем будете заниматься после окончания карьеры? – Поначалу особо не задумывался, а вот в последние пять-шесть лет стал конспектировать тренировки, общаться с тренером – спрашивать его о тактике, нюансах тренировочного процесса. Одним словом, стал постепенно вникать в тренерскую работу. - Иными словами, после окончания игровой карьеры вы не столкнулись с этаким шокирующем вопросом: как быть дальше? – Каждому футболисту очень трудно, когда он вешает бутсы на гвоздь. Начинается новая жизнь. Раньше у тебя был расписан весь день: тренировка, тактическое занятие, массаж, игра... Теперь же ты должен сам задумываться, что делать. Многие оказываются не готовы к таким вот пертурбациям. Поэтому надо уже заранее задумываться о своем будущем. - Помните эмоции от своего дебютного матча в качестве тренера? – Это был матч сербской команды «Белград». На самом деле мои эмоции во время матча всегда одинаковы. Сейчас присутствует такое же колоссальное волнение, как и тогда, когда я только начинал в качестве наставника. Я считаю, это самое главное в тренерской работе – сохранять напряжение и волнение во время игры. Если это перестает происходить – значит, такая работа тебе более не интересна. Я всегда переживаю: до матча, во время игры, после финального свистка. Я такой человек, мне очень тяжело даются поражения. - А что вам сложнее: находиться на поле и руководить командой с бровки? – На бровке всегда сложнее! Когда играешь, думаешь только о себе, своей позиции, и о том, как выдать удачный пас партнерам по соседству. А на тренерской скамейке обязан думать обо всей команде вплоть до контроля количества желтых карточек у футболиста и лимита не легионеров. - Если неудачи все же случаются, как ведете себя после них? – После поражения всегда еду домой. Не пересматриваю матч ничего не делаю. Мне необходимо на некоторое время отключиться от футбола. - В раздевалке вы эмоциональны? – Если человек кричит или если говорит спокойно – суть его слов не меняется, только эмоциональная окраска. Игроки поймут ровно столько же. Я стараюсь в раздевалке общаться спокойным тоном. Конечно, бывают эмоции, могу повысить голос, но кричать весь перерыв – это не мое. Вообще нельзя орать на игроков после матча – они и так расстроены, что проиграли. У них по-прежнему повышен адреналин – такая перепалка может закончиться конфликтом или даже потасовкой. Люди, находящиеся в стрессовой ситуации, могут совершить необдуманные действия. - Тренер должен быть демократом или диктатором? – Тренер должен быть нормальным человеком. Это в первую очередь. - Как вы относитесь к тренерам-диктаторам? – Я не знаю ни одного диктатора, который был бы нормальным. Например, Гитлер тоже был диктатором. - Ну, это немного другое: политика, а не спорт… – Это почти одно и тоже. Решаются разные проблемы и задачи, но методы одинаковы. И там, и там общаются люди. Политика и спорт связаны всегда - У вас, говорят, в одной связке находятся еще футбол и секс? – Секс связан со всей жизнью. А у меня жизнь еще связана и с футболом. По такой логике первое и последнее тоже имеет связь (смеется). - Футболисты рассказывали, что вы во время тренировок любите опустить двусмысленную шутку. – Шутки и должны быть такими, я считаю. С этакой пошловатой подоплекой. Я заметил, что люди любят шутки на такие темы. Что такого, они отлично расслабляют. - Бывают ли незаменимые игроки? – Думаю, что бывают. В «Москве» таким был Саша Самедов. Он был лидером по духу. - Вы подбираете игроков под схему или выстраиваете тактику, отталкиваясь от имеющихся в распоряжении футболистов? – Это сильно зависит от ситуации, от амбиций и возможностей клуба. Например, в «Москве» не было возможности делать большие покупки, поэтому старался из имеющихся игроков составить наиболее боеспособный коллектив. Кстати, ребята чувствуют доверие – начинают прогрессировать: посмотрите, где теперь выступают те же Тарасов, Самедов, Чеснаускис, Жевнов или Набабкин. - А есть другое мнение, что вы становитесь тренером команды, куда ранее перешли игроки, имеющие опыт работы с вами. – В каком смысле? - Например, Самедов, Ребко и Чеснауским присоединились к «Динамо» – спустя некоторое время вы возглавили клуб, теперь двое последних перешли в ростовскую команду... – Самедов, Чеснаускис и Ребко – сильные футболисты. Это неудивительно, что на них есть спрос у многих клубов премьер-лиги. То, что мне довелось дважды работать с ними – большая удача. По поводу слухов относительно «Ростова» – это просто стечение обстоятельств. Никто специально не покупает этих конкретных футболистов, а потом вдруг приглашает меня. - Вы работали более чем в десяти клубах и везде начинали, что называется, с места в карьер. Это какой-то особый талант? – В первую очередь это подбор качественных игроков. На поле играют футболисты, а не тренер. Без хороших и понимающих игроков я бы не смог воплотить в жизнь все свои решения. Что касается моего вклада, то все команды, где я работаю, отлично готовы физически. После того, как игрок полностью готов физически, с ним можно вести разноплановую тактическую работу. - Почему же тогда у одного тренера с командой не получается, а другой с тем же подбором футболистов добивается успеха? – Это разница между хорошим и плохим тренером. Хороший тренер – это тот, который с хорошими игроками сделает хороший результат. А плохой – тот, который с хорошими игроками делает плохой результат. - Вам было тяжело уезжать из Перми, где вы только построили коллектив, как последовало предложение из Москвы? – Очень трудно покидать команду, где ты добился результата и где сложились отличные отношения между людьми. Я долго над этим думал и принял решение, что так будет лучше для меня. - Вы до сих пор ни разу не играли в серьезных еврокубковых турнирах: Лиге Европы и Лиге чемпионов. – Я молодой тренер, шансы еще будут. Тем более, не уйди я из «Амкара» – имел бы опыт выступления в еврокубках. - Для вас игры «Амкаром» и теперь уже «Динамо» – крайне принципиальны? – Если бы так было можно, я бы сказал: дайте три очка нам, три очка «Амкару» или «Динамо». Но прежде всего как профессионал я, конечно, ратую за победу своей нынешней команды, какие бы приятные воспоминания меня ни связывали бы с другим клубом. - В вашу сторону сейчас сыпятся упреки, что в «Динамо» вы мало времени уделяли тактическим занятиям, почему? – Я проводил тактические занятия регулярно. Я не сторонник объяснять команде по три часа на фишках, как надо играть. На сборах, я считаю, важно набрать именно физическую форму. Если футболист не может выдержать 90 минут на поле, тот как бы хорошо он не был готов тактически, это не принесет результаты. К тому же, футболисты «Динамо» в принципе хорошо разбираются в теории футбола – на теоретических занятиях проблем не возникало. - А вот желания что-то доказать «Динамо» у вас есть? – Нет, доказывать ничего не собираюсь. Я готов признать, что в «Динамо» у меня не получилось выполнить поставленную задачу. - В таком случае, что у вас не получилось в «Динамо»? – В «Амкаре» и «Москве» соперники поначалу к нам не очень серьезно относились. «Динамо» же для всех заведомо сильный конкурент, настрой на игру с которым достаточно высок. Может, где-то мы сами зазвездили, что называется: даже у опытных игроков всегда есть период, когда амбиции превосходят текущий потенциал и игровую форму. Кроме того, в «Динамо» очень трудно воздействовать на игроков в мотивационном плане. Если в Перми ребята без премиальных стремились побеждать, то здесь многие футболисты обладают титулами, регулярно вызываются в сборные. У них своя психология. Мне не получилось собрать из них единый коллектив. - Как идеально мотивировать футболиста? – Идеального ничего не бывает. Все люди разные, у каждого свои жизненные ценности. Однако я до сих пор не понимаю, почему в России столько разговоров ведется о настрое и мотивации. Все игроки, выступающие в премьер-лиге, профессионалы, получают хорошие зарплаты и большие премиальные. Тем более, только за деньги в футбол играть нельзя. Футболисты должны прежде всего уважать самих себя – биться за команду, цвета который они защищают. Деньги же становятся дополнительным приятным бонусом. Посмотрите на чемпионат Англии – люди бьются на каждом отрезке поля. - Почему у многих достаточно известных зарубежных футболистов не получается показывать хороший уровень игры в России? – Это все списывают на адаптацию, однако для себя я сразу уяснил – в России приходится очень много играть без мяча. Иностранцы, привыкшие к техничному футболу, попросту оказываются к этому не готовы. В премьер-лиге большинство атака заканчиваются после трех-четырех передач. Вдобавок к неточным передачам еще и немало единоборств. Мяч постоянно переходит от одной команды к другой. Только, неверное, «Зенит» старается как-то контролировать мяч – у питерцев проходят семь-восемь передач. Остальные же команды стараются не навязывать собственную игру, подстраиваться под соперника: главная задача не пройти поле в десять передач и пробить, а просто отнять мяч, а дальше, как говорят у вас: будь, что будет. - Используете ли вы в своей тренерской практике упражнения своих бывших наставников? – С тех пор сильно изменился тренировочный процесс да и футбол в целом. Остались только каноны, базис. Футбол стал быстрее, возросли скорости. Если раньше игрок получал мяч и мог секунды три подумать, то сейчас каждая передача подвергается прессингу – надо принимать решение моментально. Это, пожалуй, главное отличие. - Есть ли у вас какое-нибудь излюбленное упражнение, которое везде дает результат? – Есть определенные упражнения на физическую нагрузку, которые я очень люблю. Они не очень интересны, зато дают результат. - Почему почти во всех командах вы работаете не больше года? – Так получается. Роль тренера в современном футболе возросла. В России работать еще тяжелее – здесь все хотят от наставника сиюминутного результата. Это возможно в первых двух встречах, когда игроки находятся на эмоциональном подъеме. Дальше необходимо дать тренеру время поработать, объяснить команде свое видение футбола. А уж если смена наставника происходит не в межсезонье или хотя в перерыв между кругами, то еще сложнее всем: и команде, и тренеру. Однако у руководства терпения нет. - Не считаете ли вы, что с приходом крупных компаний в большой футбол, клуб рассматривается исключительно как бизнес-проект: если результат не оправдывает инвестиции, то необходимо менять всю команду управленцев – тренеров в нашем случае? – Приход денег в большой футбол – это очень хорошо. Другое дело, что не все бизнесмены разбираются в футболе. Ведь функционирование команды – это не девяносто минут в неделю, а сложный процесс. На выступление футболиста может влиять утомительный перелет, плохое питание, другая масса факторов. Почему-то все вокруг думают, что разбираются в футболе и медицине. С другой стороны, мы – люди спорта – не лезем в нефтяной бизнес, правда же?! Убивает футбол и завышенные суммы за трансферы – ни один футболист не стоит 86 миллионов, например. - У тренеров не принято открыто высказываться на тему судейских ошибок. Сейчас, когда вы находитесь без команды, можете сказать, что думаете о проблеме российского судейства? – О, нет. Если я скажу все, что думаю, то меня будут убивать (смеется). Я в России гость, ведь так? Приехал работать с футболистами, а не учить официальные органы работать с арбитрами. Я в чужой стране должен принимать сложившиеся порядки. Хотя, признаюсь, мне многое не нравится в нынешней системе судейства. Я не буду ничего говорить конкретного, потому что привык говорить только правду. А правду, что думаю, в этой ситуации сказать не могу. - С какими еще неожиданностями вам приходится сталкиваться в России? – Перелеты. Сейчас уже привык, а вот сначала было в новинку. Кстати, я говорю не только о перелетах в регионы на матчи, но и о системе подготовки в межсезонье, когда приходится добираться сначала на одни сборы, затем с них возвращаться домой, потом опять лететь тренироваться куда-нибудь в Турцию... Одним словом, раньше мне не приходилось летать с такой интенсивностью. Еще удивляют постоянные жалобы на искусственные поля. - А что здесь не так? – В такой большой стране, где разный климат и контрастные погодные условия, как раз надо укладывать искусственные покрытия. - Многие жалуются, мол, на них другой отскок мяча. И лучше средненький натуральный газон, чем синтетика. – Ничего, мы раньше играли на улице, на глине и песке. И ничего – живы и здоровы. - Что вас более всего поразило в Москве? – Как жители равнодушно относятся к своему городу, его истории. ФК «Москва» был маленькой командой, не топ-клубом, однако на любых сборах, когда соперники узнавали, из какого мы города, сразу относились с трепетом и уважением. Я был очень город представлять команду из Москвы, для меня это многое значит. А вот ваши жители к этому, по-моему, относятся равнодушно. Может, потому что много приезжих. - Какая самая курьезная ситуация случилась с вами в Москве за все время пребывания здесь? – Когда только переехал из Перми, то жил в отеле недалеко от Павелецкой. Было воскресенье, я вышел на улицу – хотел перейти на другую сторону дороги. А дорога оказалось – Садовое кольцо, я тогда еще не знал этого. Перехода поблизости не было, да я, признаюсь, не особо-то его и искал. Думал, постою – подожду пока все машины проедут и перебегу на другую сторону. Не получилось. Это было десять часов утра, в воскресенье. О пробках я тогда еще не ведал. - Переход в итоге нашли? – Да, нашел подземный переход спустя пятнадцать минут. - Может, вы еще и метро пользуетесь? – Буквально на днях ездил. А что такого? На поверхности пробки, а в метро – это две станции. Там все просто: я пользуюсь тремя-четырьмя линиями, они все разного цвета. Я разобрался. - Наверное, часто узнают – вас же трудно назвать неприметным? – Бывает. Но я всегда стараюсь быть любезным. Когда работал в «Москве», так вообще часто ездил, сейчас – поменьше. - Доставляет ли вам удовольствие популярность? – Честно, я люблю тихую и размеренную жизнь. Я бы согласился, чтобы меня не узнавали на улице. Но я отношусь к известности спокойно: понимаю, что это – часть профессии. Для людей радость сфотографироваться со спортсменом – почему бы не подарить им счастливые эмоции. Хотя, если я вижу неподалеку известного и приятного мне человека, я никогда не подойду просто из желания взять автограф. - Что-нибудь удивило в общении с людьми, в менталитете россиян? – Нет, как раз российский менталитет очень близок к черногорскому. Очень похожи люди в России, мне нравится. - Гус Хиддинк говорил, что наши игроки очень ленивы. – Ну, он голландец, ему славянская народность не так близка. Если бы меня спросили: хочешь тренировать россиян или голландцев, – я бы выбрал первый вариант. Мне комфортно работать с ними. - С командой вы «свой в доску» или держите дистанцию? – Во время тренировки меня по азарту не отличить от футболиста. Когда не хватает человека для двусторонки или для выполнения упражнения – сам с радостью становлюсь игроком. Считаю, что это правильная методика: игрок и тренер становятся ближе. А коллективом важно быть одним целым. - Часто общаетесь с игроками? – После тренировки, когда все по-спортивному уставшие, но преобладают хорошие эмоции, можно посидеть с командой, посмеяться. А так, конечно, любой футболист может подойти – поговорить со мной о чем угодно, рассказать о своих проблемах, если таковые имеются. - Что для вас самое сложное в тренерской работе? – Самое тяжелое, когда видишь молодого талантливого футболиста, понимаешь, что он может реализовать свой потенциал, а игрок этого не делает, упускает такую возможность. Его очень трудно переубедить, исправить ему мозги. Он должен прежде всего это понять сам. - В бытность игровой карьеры сами нарушали режим? – Иногда, да. Помню, по графику отбой был в 23:00, а я познакомился с одной девушкой и явился в команду только под утро, в пять часов. В семь уже начиналась тренировка. Я не спал всю ночь. Тренер, естественно, понял, что я развлекался все это время: все работали с мячом, а меня заставил бегать круги вокруг поля всю тренировку. Это было одно из самых тяжелых занятий в моей карьере (смеется). - За день до игры загуляли? – Нет, на сборах. Надоело сидеть в четырех стенах. - А как вы теперь относитесь к проступкам своих подопечных? – По-человечески. К некоторым отступлениям своих игроков от режима отношусь с пониманием. Главное, чтобы все было в меру. У каждого футболиста должна быть своя голова на плечах. Перед игрой такое недопустимо. Как-то раз видел половину команды на дискотеке. - Вас считают одним из самых элегантных тренеров российского чемпионата. В молодости шли на какие-нибудь эксперименты с внешностью? – Один раз я очень коротко подстригся. Можно сказать, был почти лысым. Но болельщики «Будучности» восприняли это отрицательно. - Почему? – Не знаю, тогда была такая консервативная мода на длинные волосы. С тех пор я ни разу коротко не подстригался. Это сейчас все изменилось. Тогда совсем короткие волосы были неприемлемы. - Последние годы в работаете исключительно в российском чемпионате. Сначала же предложение из России стало неожиданностью? – Да. Это было очень внезапно. Сам бы я не поехал просто так в Россию. Позвали, поработал – понравилось (улыбается). - Было ли когда-нибудь предложение о работе, которые вы не приняли, а теперь жалеете? – Да, наверное. Но это секрет. - Русский язык тяжело давался? – Хорошо понимал. Почти все. А вот говорить не мог. 20 лет назад изучал русский в школе, но все забыл. Конечно, это помогло – с практикой вспоминаешь, что раньше изучал. Помогло «Русское радио» – в Перми ездил на тренировку, все время слушал его. Там простенькие песни, слова из которых используются в повседневной жизни. - Сейчас по-прежнему его слушаете? – Нет, мне нравится «Best FM». Там хорошая музыка, люблю рок. - А фильмы вы любите? – Да, в свободное время люблю сходить в кино или посмотреть что-нибудь на диске. Больше всего нравятся фильмы с участием Аль Пачино. - Вы азартный человек? – Очень азартный. В казино не хожу, а вот с друзьями порой играю в карты. В «Реми бридж» – есть такая карта, там четырнадцать карт. О ней мало, кто слышал, но мне она кажется крайне интересной. - И как – везет? – В картах – да. По жизни – не могу однозначно ответить. Я не смог сохранить свою семью, а это – самое главное. И если ты не смог сохранить свою семью, то ты ничего не достиг, остальные заслуги ничего не стоят. У меня есть дети, но мы живем порознь. - Какова ваша мечта? – Чтобы дети выросли счастливыми и здоровыми, получили хорошее образования и нашли себя в жизни. И чтобы мать моих детей была счастлива, ведь мне этот человек был очень близок. - Хотите, чтобы ваши дети, подобно вам, подались в спорт? – Я не буду им ничего советовать, пускай решают сами. Мои папа и мама очень хотели, чтобы я закончил университет. А я бегал на тренировки. Они мне не мешали в выборе. - Вы всю жизнь собираетесь проработать в футболе? – Пока будет интересно и пока я буду интересен. Хочу еще открыть в Черногории уютный рыбный ресторан. Больше всего люблю морепродукты. Я вообще гурман, разбираюсь в еде. В клубе, где я работаю, всегда в столовой есть в меню рыба. - Какой для вас самый главный стимул в тренерской карьере? – Многие говорят, что у Божовича не получается успешно работать в одном клубе более года. Хочется доказать, что это лишь стечение обстоятельств и проработать как минимум два года. И, конечно, уже что-нибудь выиграть. - Можете назвать себя счастливым человеком? – Человек счастлив, когда у него получается в любви или в работе. Идеально, когда все вместе. У меня получается многое в работе. Я счастлив. Cтатья опубликована на сайте "ФУТБОЛЬНЫЙ МИР": http://footballmir.ru Адрес статьи: http://footballmir.ru/modules/myarticles/article.php?storyid=829