В рамках проекта «История русского футбола» ближайший советник Романа Абрамовича рассказывает о том, как Гус Хиддинк жил, работал и скучал, пока был тренером сборной России.
Фото: Fotobank/Getty Images/Shaun Botterill – Национальная академия футбола – идея Абрамовича? – И да и нет. Но больше да. Это был, по-моему, 2004 год. Колосков встретился с Романом – и говорили о том, что у нас проблемы в футболе: что сборная не техничная, потому что поля плохие, тренироваться негде и т.д. и т.п. Роман хотел помочь деньгами РФС, но Колоскова сняли. Назначили Мутко, и тогда родилась идея создания Национальной академии футбола, которая будет помогать российскому футболу. Не просто деньги давать РФС – потому что если просто дать кому-то деньги, результата не получишь никогда, максимум какую-нибудь надпись на бортах. Мы начали строить футбольные поля. Мутко уволил Ярцева, взял Семина. Иностранного тренера он хотел, но боялся общества, думал, как это будет воспринято. Но когда сборная под руководством Семина все равно никуда не вышла, Мутко уже согласился на иностранного тренера. – Кто предложил? – Это было совместное решение, которое поддержало футбольное сообщество. Мы составили список иностранных тренеров, которых можно было взять. Хиддинк был самый свободный, самый интересный и умел работать на результат с такими малопонятными сборными, как Корея и Австралия. – При этом Мутко хотел Адвоката уже тогда. – Да, он хотел, но денег-то у него не было. – А чем его так привлекал Адвокат? – Он встречался с ним, и он был дешевле в три раза. Но Роман бы не заплатил никогда за Адвоката. Тогда вообще взять иностранного тренера означало вступить в конфронтацию со всем российским футбольным сообществом. Мутко согласился на Хиддинка, зная, что если не получится ничего, он сможет сказать, что это ему Абрамович навязал. – Вы не хотели Адвоката? – Конечно. – Почему? – Потому что Хиддинк по сравнению с Адвокатом – это как столяр по сравнению с плотником. Чтобы не было иллюзий: договаривались с Гусом Хиддинком мы, и он не так чтобы сразу согласился. – Кто договаривался? – Сначала Роман. В Лондоне. Потом мы с Мутко полетели туда. А Гус же очень заметный, а в такой стране, как Англия, заметный еще больше. Ну и все начали говорить: «О, Гус Хиддинк появился в Англии!» Там это быстро замечается. Там каждый первый, включая женщин, футбольный болельщик. В общем, папарацци, все дела, прямо как в фильмах про Лос-Анджелес. И никто не должен был знать, что мы там. Мы с Мутко поехали по Лондону окольными путями, как в шпионских фильмах, в некую квартиру Романа, где был Гус со своей женой. И стали разговаривать. Тогда была серия убийств черных студентов в Воронеже, и их с женой больше всего интересовала проблема расизма в России. Это он сейчас немножко разобрался в местной жизни, а тогда-то он был чистым европейцем. Его очень интересовали общественные проблемы, ментальность, бла-бла-бла. Мы поговорили, он чисто по-европейски ни с чем не согласился, и мы уехали. Потом он согласился. Сказал: «Я могу прилететь только на один день, подписать контракт, а работать начну через месяц». Так как у нас началась истерия, что его могут ангажировать другие, нам было важно заявить обо всем. У нас был частный самолет, мы его в Голландии «погрузили» и полетели в Москву. В Москве нас уже встречал Мутко, и мы поехали сразу же в ИТАР-ТАСС. Нас сопровождала машина полиции, пробки были жутчайшие, Гус, мягко говоря, сильно удивился: ему лететь обратно надо было в этот же день. Даже с полицией ехали часа два. Приехали, он все подписал, сел в машину, вернулся в аэропорт и улетел. Мы стали искать ему дом или квартиру. Это же сейчас понятно, как все делать, а тогда это был первый опыт. Кончилось тем, что мы поселили его на несколько дней в «Балчуге», но его жена сама обошла все гостиницы, пришла в Hyatt, поговорила с управляющей, сказала: «У вас будет жить Гус Хиддинк, дайте скидку». Выбила 30- или 50-процентную скидку, и он стал там счастливо жить. – Сложности с РФС у него возникли почти сразу? – Гус считал, что он должен командовать, что правильно совершенно, не только основной сборной, но и молодежными, и детскими. Хотел строить тренерскую пирамиду. Мы тоже считали, что нужно укрепить успех и доверить Хиддинку все молодежные сборные. Мутко был тогда в фаворе, собирался стать министром и считал, что ему это не нужно. А Хиддинк на исполкоме РФС презентовал пирамиду. Он объяснял, как все устроено в Голландии. Там футболу учат – как математике. Есть королевская программа обучения футболу. Если вы как тренер ее не исполняете, вас, как в нашей обычной общеобразовательной школе, выгонят. А у нас же преподают футбол кто как хочет. Ну и он говорит: это надо серьезно менять. Надо менять методику – надо начинать с 7-, 10-, 14-летнего возраста. Надо ездить по России. Мы взяли самолет и полетели. Татарстан, Набережные Челны, Мордовия, Екатеринбург, Краснодар, Нижний Новгород. То есть регионы, где есть первая лига. Гус считал, что ее надо усиливать, что в первой лиге должны играть молодые, что это как бы юношеский чемпионат. И людей надо брать оттуда. Везде, где были на тот момент внятные губернаторы, нам все показывали. Где-то, как в Екатеринбурге, пытались делать такую политическую клюкву: к нам приехал Гус Иваныч дорогой. Он очень удивлялся. Рассказывал, что в Голландии живут 15 миллионов, а людей, занимающихся футболом, столько же, сколько в России. И что нужно просто отстроить советскую систему от массовости к рекордам. Что нужно больше академий и т.д. В общем, он поездил, но толку это никакого не дало, потому что никто ничего делать не стал, губернаторы что-то поделали, потом бросили. Ну а он же не может никого заставлять, вот и сосредоточился на сборной. У него появилось больше свободного времени, а человек он возрастной, европейский, вот и решил: ну а что ему здесь делать. Со сборной и так все понятно, людей и так видно, которые могут играть. Он стал в Европу уезжать чаще. Это ужасно расстраивало Мутко. Еще Мутко сильно расстраивало, что он пьет много капучино: «16 капуччино выпил! За мой счет!» 
Фото: Fotobank/Getty Images/Clive Brunskill – В общем, Мутко Хиддинка явно недолюбливал. – Это был конфликт менталитетов. Я думаю, что в «Анжи» Гус счастлив. Просто к специально приглашенной звезде нужно относиться по-другому, надо ей очень многое прощать. – А что надо было прощать Хиддинку? – Просто надо было с ним по-другому общаться. Он ведь Мадонна или Леди Гага в футболе. Его люди узнают. И он прекрасно это понимает. Ему нельзя давать поручения. Его нужно слушать, и ему надо помогать. – А Мутко, значит, давал поручения? – Пытался ему объяснить, как надо что-то делать. А это вообще невозможно. Он жизнь прожил и доказал, что сам знает, как все делать. И ты если его взял, то ты разделяешь его идеологию. Ты берешь человека под задачу. В спорте она совсем понятная: выйти на чемпионат Европы и занять там третье место. Это все в контракте написано. Если ты выходишь, у тебя премия миллион евро. Если у тебя появился высокооплачиваемый профессиональный сотрудник, то сколько бы он ни стоил, ты должен его загрузить работой так, чтобы он сделал работы и продукта в два раза больше, чем ты ему заплатил. Мутко этого не понимал. Он считал, что он должен делать какие-то пресc-конференции, вовлекать его в политику. А это вообще невозможно. Это как Леди Гаге после концерта пойти со спонсорами в ресторан. И Гус говорил: товарищи, какая разница, сколько я пью капучино? Вы результат мне поставили – и все. Он много чего говорил – можно Аршавина спросить, как он инструктировал команду перед игрой. «У вас будет 20 минут, когда сможете забить, тогда не потеряетесь, если будет играть, как я вам говорю». Они ровно так и сделали – и выиграли. Большие тренеры как работают? Это шахматы. Моуринью такой же. Ты вот здесь будешь стоять – и бегай вот здесь, а туда не бегай. Если у тебя не получится, мы тебя поменяем. Играем в короткий пас. А почему? Не думай об этом, вот так надо. – Какие у вас с Хиддинком были отношения? – Прекрасные. Они и сейчас у нас прекрасные. – Общаетесь? – Сейчас уже мало. По имейлу иногда. – Расскажите, как Хиддинк в Москве жил. – Гус жил в «Хайятте», работал, сигару курил, никуда не ходил, ну, может, в театр. В Москве он ощущал себя брошенным. Говорил: «Сергей, пригласите меня в ресторан. Но можно только не в «Пушкин», я был там уже пять раз. Ну я водил его в ресторан «Узбекистан». Он думал, что будет вовлечен в жизнь. Он же тренер национальной сборной. Думал, его возьмут в комьюнити. Какие-то друзья появятся, будут куда-то водить. В любой Корее, в любой Великобритании ты попадаешь в социум, на большую позицию, и с тобой все хотят дружить. И ты в этом сообществе, тебе интересно здесь жить. А здесь ты едешь в гостиницу, сидишь там, пьешь кофе и куришь сигару. Поэтому у него хорошие отношения с журналистами: они знают язык, они говорят о профессии. Они его любят, вот он и тратил на них свое время. – Светскую жизнь он не вел? – Нет, но хотел бы. Но извините, пожалуйста! Я его один раз упросил, и он легко на это поддался: премия «Русского радио» в Кремле. Мой приятель, который это устраивал, попросил позвать Хиддинка, чтобы он кого-то наградил. Гус сказал: «О’кей». Там написано: блэк-тай. Он надел смокинг, пошел с женой, жена в вечернем платье. За ним заехала машина, отвезла его в Кремль. А его не пускают: говорят, машины в списках нет. Вам надо пройти с артистами в автобус, и автобус всех увезет. Он спокойно вышел, зашел в автобус, а автобус 20 минут ждет, когда дадут команду ехать. Он вышел с женой и пошел назад в гостиницу. Посмеялся над собой: вот типа я старый тщеславный му…ак, полез в Кремле выступить. Ну и опять сел в «Хайятт»: пил шампанское и курил. – Куда он ходил, кроме «Пушкина»? – В «Мост», в «Узбекистан», в японские рестораны еще. В «Хайятте» он любил есть. Все там изучил. – Что произошло на Евро? Почему случилось чудо – вы как думаете? – Он с самого начала это говорил: мне нужен с ними месяц. Корнеев и другие ребята, у него же там еще голландцы были, они серьезные люди по физике. Они могут натренировать так, что произойдет резкий прорыв. И ему был нужен месяц тренировок. – Как изменилось отношение Мутко к Хиддинку после Евро? – Мутко понял, что он его заложник. В этот момент, наверное, и начался конфликт. Хиддинк правда чувствовал себя волшебником. И он хотел второй контракт такой, который позволит реализовать его программу. Но ничего не было – и он загрустил. Вы читали, какие у него преференции в Южной Корее? Национальный герой. Бесплатный проезд во всем общественном транспорте, включая авиационный. Почетный гражданин того-то и того-то. Его история, конечно, тоже понятна – это и про тщеславие, и про славу, и про внимание. Он давал интервью на СТС, где очень легко все про себя объяснил. Он сказал: «Я делаю игру, которую смотрят миллиард человек». И он дирижер всего этого. В Голландии в честь него улицы названы. Он хорошо понимает, какое к нему внимание. И он думал, что в России будет все то же самое. Конфликт ментальности. Говорил: «Я понимаю, что меня все любят, но я также понимаю, что если у меня что-то не получится, меня сразу же проклянут. Он читал много книг про Сталина, про Ленина. Пытался понять психологию. Я ему говорил: «Ты должен запирать их на базе». А он: «Нет, они должны жить в гостинице». Бородюк ему говорил: «Ты должен штрафовать их на 1000 долларов за минуту опоздания». Это же в футболе очень развито. А он: «Они взрослые профессионалы». Он ввел очень много правил: летать с женами, например. А до этого их запирали одних на базе в Бору. Он один раз пожил в Бору и сказал: «Мы здесь жить не будем. Мы будем жить в гостинице». Мутко был в ужасе: в Бору-то на халяву, а теперь придется платить за «Балчуг» по 600-800 евро за номер в сутки. Мы ему говорили: «Надо не пускать их пить». А он опять: «Они взрослые профессионалы, я им не папа. Они должны сами понимать, что они играют за деньги. Должны быть ответственными». Вся это кальянная, выпивальная история – я не знаю была она или нет, – но для европейского сообщества перед игрой это вряд ли возможно. И он изучал эту ментальность, читал про нее, ему это нравилось. – Тем не менее победить эту ментальность ему, очевидно, не удалось. Кто настаивал, чтобы он ушел? – С ним просто не продлили контракт. Полномочия Мутко закончились, пришел новый президент РФС – Фурсенко, который хотел работать с Адвокатом, а за Адвоката готовы были платить газпромовские спонсоры.
– Вы и Абрамович уже к этому не имели отношения? – Нет, мы это уже не финансировали. Мы продолжали достраивать поля, делать учебные программы. Фурсенко не нуждался в наших деньгах. Ему давал «Газпром», финансовая ситуация была уже совершенно другая. – Появились государственные деньги? – Нет, появились спонсоры. Спонсорские контракты разрослись в три раза. И еще появился политический спонсор, который любит ассоциироваться с футбольными победами. – А зачем Абрамовичу изначально нужна была эта футбольная история? – Он очень амбициозный человек. Все, за что он ни берется, должно иметь результат. Это не благотворительность в понимании, что, мол, дал деньги, а там как хотите. Он сразу договорился с Хиддинком: выход на Евро, и желательно там заметное присутствие. Это было заложено в контракте. И Чукотка была такая же. Не то что я вот губернатор – и все. Задача была перестроить Чукотку: от и до. Он этого хотел, хотел эксперимента. И он уже был владельцем «Челси», поэтому ему со сборной было очень интересно работать. Мы, кстати, забыли важную историю: совмещение Гусом Хиддинком работы в «Челси» и в сборной России. Тяжелый скандал был. Роман уволил одного тренера и позвал Хиддинка на полгода. Мутко сквозь зубы, но согласился. – То есть вы считаете, что Абрамович влез в «Челси» и в сборную по одной и той же причине? – Ну в «Челси» он влез, потому что ему понравилось. А в сборную… Бываешь ведь за границей, а потом приезжаешь и думаешь: а почему мы так не живем? И начинаешь пытаться это менять. Была, например, идея сделать какую-нибудь команду первой лиги – типа ФК «Нижний Новгород» или ФК «Химки» – и договориться с футбольными клубами, чтобы они отдали туда свой молодняк. Чтобы они играли в первой лиге. Почему в первой лиге интересно играть? Потому что там мужики, там играют за деньги, то есть молодежь сразу попадает туда, где всегда игра на результат. Гус считал, что это надо сделать. Сделать отдельный юношеский чемпионат. С большим призом – миллион долларов. И Роман был готов это профинансировать. Не сложилось. Понимаете, может, вот мы с вами сидим сейчас в кафе, как в Берлине, а могла бы быть на этом месте пельменная. То же самое с футболом. Только там мешали, а тут нет. – В 2010 году ходили слухи, что главой РФС станете вы. И что главное соперничество было между вами и Фурсенко. Оно правда было? – Оно было до выборов. В непубличной сфере. Я уже не избирался, потому что Фурсенко выбрали до этого. – Почему в этом непубличном соревновании победил он? – Я могу только без диктофона об этом рассказать. – Ну вы расскажите, а я не буду включать это в интервью. – Нет-нет, вы сначала выключите, а потом я расскажу.
|
