 Когда ты только присоединился к «Юнайтед», мог ли подумать, что сыграешь за него 600 матчей?
Нет. Когда я появился в клубе, я на самом деле был рад и десяти матчам за «Юнайтед». Если бы мне тогда сказали, что я проведу 600 игр, ответил бы – «абсолютно без шансов». Да и каждый в клубе, думаю, сказал бы то же самое. Я находился в окружении талантливой молодежи, когда мне было 11. Я наблюдал за такими талантами, как Бен Торнли, Дэвид Бекхэм, Пол Скоулз, Райан Гиггз, Ники Батт, мой брат, Крис Каспер, Кейт Джиллеспи – все это невероятно одаренные люди. Я тогда подумал: «Сомневаюсь, что я настолько же хорош, как эти парни». Я знал, что это не так. Но мы ухватились друг за друга. У нас была общая вера, мы все страстно желали играть за «Юнайтед», отчаянно, и прислушивались к тренерам.
У нас были великолепные тренеры – Эрик Харрисон, Нобби Стайлс и Брайан Кидд. Мы в долгу перед ними. Они наставляли нас, а мы шли и делали то, что они нам говорили. Мы придерживались принципов, которым они нам учили. Ну и тренер, пришедший за 6-7 лет до нас, осуществлял миссию привлечения в клуб молодых игроков. Он дал нам возможность. Даже не представишь, что все это могло сразу же сойтись воедино и ты будешь развиваться. Но это происходит, и, когда ты в этой системе, думаешь, что так будет вечно. Это чудесно, есть взлеты и падения, но это великое время и опыт, который я обрел, невероятно.
Но лучшее из всего этого, возможно, отношения с людьми, дружба каждый рабочий день. Многие в этой стране работают, но не наслаждаются работой. Я счастлив, что обожаю все, что случилось за эти 20 лет. Это удача и привилегия оказаться в данном положении.
Знал ли ты тогда, что «Выпуск 92-ого» особая группа игроков?
Когда нам было 16 или 17 лет, нет. Когда нам стукнуло 18, это стало уже заметно. Брайан Робсон написал статью, где открыто сказал, что удивится, если мы не станем игроками высшего класса. Потом босс предоставил нам дебютные матчи и включил в первый состав, в поездке в Европу, чтобы мы набрались опыта в них. Эрик Харрисон сказал, что у нас есть шанс, а от этих слов появляется уверенность. А окончательно она приходит, когда начинаешь тренироваться с первой командой и понимаешь, что можешь выступать на таком уровне, потому что оставляешь позади все препятствия. Но, приходя в 17 лет в молодежный состав, ты не думаешь об этом. Затем в 18 лет, в субботнее утро, в команде «А» за нами следило 1,5 тысячи человек, основной состав следил, и тут приходит мысль, что «что-то в этом есть». Тогда мы играли в прекрасный футбол. Если вы собрали все международные кубки, сыграли больше матчей и выиграли медали в этой молодежной команде… люди говорят о Робби Сейвидже, но он гордец. Решительность и страсть иногда раздражают, но они исходят из той молодежки, он все еще играет в футбол в возрасте 35 или 36. Кейт Джиллеспи тоже до сих пор играет.
Подошел ли конец этой эпохи?
Не знаю, скорее, началась новая. В нас появился отпечаток. Когда ушли Денис Ирвин и Рой Кин, казалось, будто настал конец эпохи. А потом я, Гиггзи, Скоулзи и Эдвин ступили в следующий этап. Теперь же это – Неманья Видич, Рио Фердинанд, Даррен Флетчер, Майкл Каррик, Джон О’Ши, Уэйн Руни. Конвейер не останавливается. Тренер построил многоярусную и многослойную команду, от 17-летних до опытных, 37-летних игроков. Когда старые игроки сойдут с конвейерной ленты, на нее ступят новые силы и тоже станут опытными игроками.
Когда Рой ушел, никто не мог представить, кем его заменить, но это произошло, только иначе. Ему нельзя найти точную копию. Но все-таки эта потеря компенсируется. Так случится, когда команду покинут Гиггз и Скоулз. Правда, я без понятия, как заменить этих двоих! Это чертовски трудно. Они особенные, как и тренер. Но клуб движется вперед, такое всегда происходило в нашей истории. Ответственность примут другие, я убежден в этом. Они должны, потому что клуб обязан быть успешным.
Что ты можешь вспомнить о твоем дебюте против «Торпедо Москва» в 1992?
Я помню лишь немного. Я едва притронулся к мячу, проведя 3 минуты на поле. Кажется, я вбрасывал мяч в поле. Это был особенный момент в моем дебюте, наверное, самый запомнившийся, ведь играл на «Олд Траффорд» за «Ман».
«Юнайтед» всегда был моей мечтой. Эти 3 минуты ни за что из меня не вытянешь. Возможно, это мое самое великое достижение, ведь как только оказываешься тут, дороги обратно точно нет. Это ощущение, адреналин, это волнение, нигде такого не получишь.
Что тебе особенно запомнилось из одержанных побед?
Последние минуты в Барселоне, когда мы выигрывали Требл. Тут не нужно слов. Это ощущение невозможно описать. Его нельзя облечь в слова, поскольку звучать это будет фальшиво. Мы не выигрывали Лигу три года, потом отвоевали ее в 2006/07. Те ночи с победными трофеями, выход на поле с парнями – самые великие дни нашей жизни, их ничем не заменишь.
Такие игроки, как Райан Гиггз, говорили о разочаровании, толкающих их на большее, чем его успехи. Так значит, вот как вы на это смотрите?
Иногда разочарования выступают на первый план. «Васко да Гама» в 2000, «Мейн Роуд» в 2002, «Лидс» в прошлом году – несчастье. Эти моменты запоминаются, как не по себе нам было тогда. Но это все часть нашей жизни. В карьере за «Ман. Юнайтед» без разочарований не обойтись. Это просто надо признать. «Монако», «Дортмунд», «Леверкузен»… Можно вечно винить себя. Но реальность такова, что только единая команда может выигрывать каждое состязание. Американские горки – часть путешествия длиной в 20 лет – это как брак!
|
