Бывший форвард «Спартака» и «Тоттенхэма» Роман Павлюченко на YouTube-канале Тимура Журавеля раскрыл подробности перехода в стан «шпор» в 2008 году.

- Были с кем-то такие судьбоносные разговоры до того, как уехал в Англию? Здесь в России. Карпин? Он рассказывал, что именно он уговорил тебя уехать. Это правда?

- Он меня уговорил.

- Это август 2008 года после чемпионата Европы, и Карпин - спортивный директор «Спартака».

- Он сначала приехал к моей жене, потому что в первый раз, когда были разговоры о «Тоттенхэме», я отказался, сказал, что меня здесь все устраивает. За меня большие деньги давали (17 млн евро), поэтому Валерий Георгиевич приехал к моей жене на дачу, а мы на выезде где-то играли со «Спартаком», меня не было дома. Он утром приехал, уговаривал Ларису.

- То есть, директор команды, в которой его игрок хорошо играет, пытается его втюхать в Англию?

- Я думаю, на первом месте стоят бабки, а не то, что как я буду там развиваться и играть. Я не думаю, что на тот момент Валерий Георгиевич хотел, чтобы я там играл, а он сидел у телевизора и наслаждался нашей игрой. Он начал уговаривать жену, чтобы я уехал. Все-таки это Англия, и он говорил, что сам играл в Европы и знает, что такое европейский футбол, что мы не пожалеем. Окончательное решение, которое я принял, что надо уезжать, это когда Валерий Георгиевич сказал: «Ром, ты понимаешь, если ты останешься, у нас есть Веллитон - первый нападающий. А ты будешь вторым, сидеть на замене. Тебе это надо? Я тогда понял, что скорее всего, это будет мой крест, если я останусь. Это будет моя лавочка, или я в аренду поеду.

- Какие чувства ты испытывал, когда уезжал, это был страх?

- Это была такая боязнь, страх.

- Ты до этого был в Англии когда-нибудь?

- Нет.

- В Англии это был твой первый приезд, когда ты подписывал контракт?

- Да. В Шотландии мы играли. Если бы я был  один или не было детей, может быть, да, я бы поехал. А так ребенок, я понимаю, что это менталитет, язык. Ребенку нужен сад, школа

- А что касается футбола? Ты ехал в «Тоттенхэм», тебя звал туда испанский тренер Хуанде Рамос, который проработал полтора месяца с момента твоего дебюта или чуть меньше. С ним разговор был какой-то?

- Он мне сам лично позвонил, когда я второй раз отказался. Они сидели с моим агентом Олегом Артёмовым. Он мне позвонил, мол, так и так, мы сидим с Хуанде Рамосом,  я ему трубку передам, и он сам тебе все скажет. Он мне на английском или испанском что-то начал говорить и говорить, потом его переводчик все это мне переводит.

- Чтобы ты его эмоции услышал?

- Да, я просто понял, что он меня ждет, что я в команде номер один как форвард, давай, приезжай. После того, как он мне позвонил, я понял, что надо ехать. Сказал: «Олег, давай оформлять, я готов». Я ехал в автобусе, мы только прилетели на матч Лиги чемпионов с «Динамо» Киев. Я в гостиницу еду, а завтра игра, а я говорю: «Давай, давай». Приехали в отель, команда шла на обед, а я на ресепшене ждал машину, чтобы улететь в Москву. Я даже не попрощался с ребятами.