Президент «Фенербахче» ждет своей участи. Фото:REUTERS/Murad Sezer
О том, как в Турции начинался масштабнейший скандал вокруг договорных матчей, Sports.ru писал еще в июле. Спустя почти полгода крайне поучительная и любопытная для нас история (думаю, никому не нужно объяснять, что именно в ней заставляет вспоминать о родных широтах) получила новый поворот – дело наконец-то дошло до суда. Пока что в самом прямом смысле: прокурор Мехмет Берк передал в стамбульский суд номер 16 плоды своей многомесячной работы в семнадцати томах, включая, естественно, пожелания на тему того, кому и сколько следует дать.
Пожелания у Берка получились более чем масштабные: по его мнению, 93 человека должны быть наказаны, а один из них, президент «Фенербахче» Азиз Йылдырым, – заслужил от 59 до 132 лет тюрьмы по совокупности преступлений. Совокупность эта включает организацию десяти договорных матчей и, как ни странно, стимулирование чужих соперников (его новый турецкий закон тоже запрещает). Йылдырым, несмотря на все свои регалии и связи, сидит в столичном СИЗО еще с лета, а предложенный прокуратурой приговор де-факто означает пожизненное заключение – просто разной степени позорности.
При этом главным злодеем в этой истории считается не Йылдырым, занимающий «почетное» второе место, а экс-президент втородивизионного «Гиресунспора» Олгун Пекер – ему вменяется создание вооруженной преступной группировки, для которой футбол и договорняки были отнюдь не единственным видом деятельности.
В числе известных россиянам фигурантов дела оказались спартаковец Эммануэль Эменике, бежавший из Турции при первой же достойной возможности, и несостоявшийся железнодорожник Серджан Йылдырым, который, так и не перейдя в «Локо», оказался в «Галатасарае». Оба они обвиняются в соучастии в организации договорных матчей. Что будут делать с нигерийцем, который явно не горит желанием возвращаться в Турцию, в случае обвинительного приговора, пока не очень ясно, а вот карьера Йылдырыма уже поставлена на паузу – играть в матчах Сюпер Лиг ему запрещено. В то же время с нескольких десятков лиц – например, с Эмре Белезоглу – обвинения были сняты.
За две недели суд должен открыть дело или отказать в его возбуждении дело – но вряд ли кто-то в Турции ждет другого исхода, кроме суда. На язык так и просится какой-нибудь громкий слоган – например, «Нюрнбергскому процессу над турецкой футбольной коррупцией быть». Сходства, конечно, есть: дело не просто громкое, но важное как международный прецедент, фигуранты в нем множество и действовали они организованно, да и приговор суда, кажется, лишь формально закрепит то, что уже давно стало общеизвестным фактом. Тем не менее, объявлять об окончательной победе над «многоголовой гидрой футбольной коррупции» в отдельно взятой стране пока что рано. Зато кое-какие выводы можно сделать уже сейчас. Главный из них на сегодня заключается в том, что самостоятельно очистить себя от договорных матчей футбол не в состоянии – по крайней мере, в странах, где коррупция ближе к норме жизни, чем к отклонению. В Турции не зря перестали на это надеяться, и очистительная инициатива пришла в местный чемпионат извне и сверху. Вместо какого-нибудь Кодекса чистой и непорочной игры в исполнении спортивных чиновников был принят полноценный парламентский закон о правонарушениях и преступлениях в спорте, а расследованием договорняков занялся не Комитет по этике (который у местной федерации тоже есть), а самые настоящие следователи прокуратуры.
Местной федерации футбола отведена роль исполнителя и «проводника высшей воли» – но даже с этой своей ролью она справляется не блестяще. Последовательные и жесткие меры давались ей с трудом, желание «не накалять обстановку», «не раздувать трагедию» и «учесть былые заслуги» из раза в раз создавало у ТФФ соблазн не выметать сор не из избы, а тихонько убрать его под коврик. Порой казалось, что футбольные чиновники ведут борьбу с коррупцией лишь настолько рьяно, насколько этого достаточно, чтобы не вызвать подозрений в сочувствии коррупционерам, – но не более того. Так что в нынешнем расследовании федерация занимается сугубо футбольной стороной скандала – на уровне того, кому из обвиненных в договорняках футболистов комитет по этике запретить появляться на родном стадионе или какой из клубов исполком лишит места в высшей лиге.
Все остальное время федерацию по большому счету заставляют шевелиться местные нефутбольные органы (прокуратура) и зарубежные футбольные (УЕФА). Последние, правда, руководствуются интересами не столько турецкого футбола, сколько общеевропейского – а это не всегда одно и то же.
Например, ТФФ совершенно не хотела лишать «Фенербахче» места в Лиге чемпионов, завоеванного им в прошлом сезоне вместе с золотыми медалями. Суд, мол, еще ничего не решил, вот будет приговор – будем решать. Только вот УЕФА совершенно не прельщала перспектива узнать посреди розыгрыша или ЛЧ по его окончании, что в числе участников оказался клуб-махинатор. К тому же, на неформальном уровне в том, что «Фенер» виновен и будет наказан, никто в ТФФ не сомневался. УЕФА пришлось прибегнуть к жестким и неприглядным мерам – в августе в Стамбул срочно отправился один из руководителей Пьер Корню, поставивший перед турками ультиматум: либо она лишает «Фенер» лигочемпионского места уже сегодня, либо пострадают все клубы. ТФФ, еще за пару дней до этого упорно ссылавшаяся на презумпцию невиновности, согласилась – и получила гигантскую порцию критики внутри страны. Тем более что место «Фенера» автоматически занял «Трабзонспор», президент которого Садри Шенер также фигурирует в деле, хоть и не на первых ролях.
Возмущению руководителей «Фенербахче», естественно, не было предела. В знак протеста они пошли на весьма экстравагантный шаг – попросили, раз такое дело, перевести клуб из высшего дивизиона в первый. Только с условием, что на этом «травля» закончится. Потом, правда, передумали и самоотвод брать отказались. Вместо этого клуб подал судебные иски – к ТФФ в гражданский суд на 100 млн евро и к УЕФА в Главный арбитражный суд в Лозанне.
Не все идеально было и в действиях государства – кое-где разным ветвям власти не хватало согласованности. К примеру, месяц назад турецкий парламент принял поправки в тот самый суровый закон о футболе, которые снизили бы возможные сроки для виновных в купле-продаже матчей с 5-12 до 1-3 лет. Казалось бы, идея не лишена логики и гуманизма: все-таки десяток лет за обман в игре в мяч ногами – это что-то почти сталинское. Однако момент уже был упущен – теперь, в преддверии суда, инициатива парламентариев выглядела как попытка облегчить жизнь вполне конкретным людям по небесплатной просьбе. Мнение общественности пришлось учесть, и президент страны Абдулла Гюль наложил вето на поправки.
Финал турецкого скандала ждать еще довольно долго: неизвестно, когда состоится суд, как долго он продлится и когда его приговоры вступят в силу после всех апелляций. Но даже если предположить, что он закончится ничем, что фигуранты его выйдут на свободу, отделавшись символическими наказаниями, и продолжат делать игру миллионов бессмысленной для этих самых миллионов, нам все равно есть что вынести из этой истории – и, может быть, воплотить, не повторяя чужих ошибок.
|
