| Андрей Николаевич Кобелев дал интервью порталу "Футбольный мир".
Беседовал с футболистом и тренером корреспондент "Футбольного мира" Михаил Саламатов.
О «ДИНАМО»
 -Вы попали в дубль «Динамо», когда Вам было 14 лет. Чем для Вас стал дебют в большом клубе? Что чувствует молодой парень, приходя в легендарную команду?
-Хороший вопрос. Сейчас мне тяжело пересказать словами свои эмоции.
В «Динамо» я тренировался с семи лет. Те ощущения, которые я испытал, когда Адамас Соломонович Голодец взял меня на сбор с дублем – они не передаваемы. Складывалось впечатление, что я уже на вершине. Крылья расправлялись. Фантастические ощущения. Наверное, самые лучшие.
-Такой переход во взрослую жизнь заставляет резко повзрослеть или, наоборот, вскруживает голову?
-Наверное, может произойти и то и другое. Все-таки, это индивидуально. Кого-то заставляет по-другому посмотреть на вещи и повзрослеть. А у кого-то начинает ехать крыша.
Я думаю, что всем молодым людям в какой-то момент жизни свойственна переоценка себя.
-Когда Вы позже работали с динамовской молодежью, в ком-нибудь из игроков узнавали себя?
-Вы знаете, одинаковых людей не бывает. В каждом молодом футболисте есть определенные черты, которые были свойственны нам всем. Поэтому, в какой-то момент каждый из них напоминал меня в юности.
-С течением времени, поменялись ли нравы и отношение к делу у юных игроков?
-Должен констатировать, что да. С одной стороны они стали больше следить за своим здоровьем. Стали правильнее относиться к работе.
Но с точки зрения отношения к делу, тренировочному процессу. Именно к самому футболу… Мы больше его любили. Очень любили. А сегодня молодежь зачастую воспринимает его как просто работу.
-Смог бы 16-летний Андрей Кобелев заиграть в нынешнем «Динамо»?
-Тяжело говорить. Большой срок прошел, почти эпоха. 25 лет. Сравнивать бы не хотелось. Но я уверен, что у нас была сильная плеяда.
-Вы уходили из «Динамо» трижды. Дважды как игрок, один раз как тренер. Что заставляло Вас дважды вернуться в родной клуб? Какие чувства Вы испытывали год назад, когда клуб, которому Вы отдали 20 лет, так расстался с Вами?
-Что касается уходов, то каждый раз причины были разные. Не знаю, есть ли смысл об этом говорить, и так сказано много.
Что касается возвращений, то в этом тоже не вижу ничего принципиального. Конечно, когда тебя зовут, то есть желание возвращаться. Если ты востребован.
А по поводу увольнения как тренера, могу сказать, что есть руководство, которое принимает решение. Можно обидеться, плюнуть на всех, посчитать себя правым. Но так вести себя глупо, это путь в никуда. Нужно задуматься, посмотреть на себя со стороны. Понять, что было правильно, а что неправильно. И двигаться дальше.
-То есть любой результат, особенно отрицательный – это, прежде всего, опыт?
-Конечно. Любой проведенный день – это опыт. Ничего нельзя сбрасывать со счетов.
ОБ ИСПАНИИ
-Попав в «Бетис», Вы ощутили разницу в подходе к своей профессии между игроками российского и испанского чемпионатов?
-Нет. В то время, как ни странно, отношение у советских (не российских, а советских) футболистов было такое же. Конечно, может быть, мы позволяли себе больше непрофессионализма в быту. А по отношению к делу, вполне возможно, были на порядок выше.
При переезде в Европу была другая ситуация. Необходимо было перестраиваться. А перестраиваться в бытовом плане очень тяжело. Здесь ты три дня в неделю (а с заездами и того больше) проводишь на базе. В Испании такие же тренировки по направленности и интенсивности. Но на базе ты не сидишь большую часть времени, а приезжаешь только перед тренировкой. Все остальное время ты предоставлен сам себе. Сам ешь перед занятиями, сам пьешь воду. Хочешь - отдыхаешь, хочешь - бегаешь. В этом плане отличие большое.
А в плане тренировок и отношения к футболу, думаю, у нас было лучше. Все-таки мы играли за значок, за Родину. А там играли за деньги.
-Чему Вам прежде всего пришлось научиться, когда Вы попали в испанское первенство?
-Это была большая школа для меня. Сначала я этого не понимал. Но чем больше времени проходило (даже после того, как в 95-м году я вернулся), тем больше я стал осознавать, насколько были важны эти уроки. Два с половиной года в Испании меня прилично изменили. И в профессиональном, и в житейском плане. Я понял, что должен отвечать за себя. Никто за меня ничего не сделает. Моя работа – это моя работа. Она зависит от меня, от того, как я буду готовиться. А готовиться нужно не перед тренировкой, а сразу после тренировки.
Я научился тому профессионализму, о котором у нас много говорят, но ничего не делают. Там за границей этому быстро учатся.
-А в чем в тот момент заключалась разница между тренерским ремеслом по-европейски и по-русски?
-Я ее не видел. Давайте скажем, что на советской системе учились все западные тренеры. Они взяли все лучшее и модернизировали. Теперь они впереди, да так, что нам приходится догонять.
Поэтому ничего нового с точки зрения тренировочного процесса я там не увидел. Понятно, что у каждого тренера есть свои упражнения. Это было и раньше, есть и сейчас. Но чего-то экстраординарного не было.
-Мы можем применять к российским игрокам европейские тренерские лекала в плане требований и свободы?
-На сегодняшний день – нет. Потому что за границей идет отбор футболистов, а у нас – набор. Там конкуренция идет на пользу, и каждый человек знает, что, если он не будет играть, то его не возьмут в серьезную команду. Ведь это будет видно всей Европе. А у нас футболисты, когда видят и ощущают конкуренцию, зачастую плюют на все, и с ними ничего не сделаешь.
О «ЗЕНИТЕ»
-Перейдем к «Зениту». В тот момент Вы оценивали переход в питерский клуб как шаг вперед или шаг назад?
-Надо сказать, что в тот момент «Зенит» не обладал такими возможностями, как сегодня.
У меня сложилась такая ситуация, при которой Толстых специально не отдавал меня в московские команды. Вынуждал уехать из Москвы. Помню, было предложение из «Крыльев Советов» от Тарханова и из «Зенита». Виталий Леонтьевич Мутко, будучи президентом, предложил поехать. Я согласился.
Я не считаю, что это был шаг назад. В то время была создана симпатичная команда со своим почерком и хорошим коллективом. Поэтому я с удовольствием приехал в Питер и прожил в нем три года.
-Почему Юрий Андреевич Морозов сделал Вас капитаном команды? Чем для Вас является капитанская повязка, заставляет ли она требовательнее относиться к себе?
-О том, почему сделал капитаном, лучше было бы спросить у Юрия Андреевича.
Но лидером человека невозможно сделать. Нельзя поставить игрока и сказать: «Ты будешь лидером». В любом коллективе это звание нужно заслужить. Наверное, я чем-то заслужил. Но, опять же, это нужно спрашивать не у меня.
А атмосфера, которую Юрий Андреевич создал в команде, подразумевала прекрасное отношение к делу у всех. Это был сплав молодости Аршавина, Кержакова и остальных с опытом Вернидуба, Березовского и моим. Поэтому аура была прекрасной. И команда была хорошей.
-Кого Вы можете назвать настоящим капитаном?
-Многих. Навскидку – тот же Вернидуб. Настоящий капитан, который в трудную минуту находил правильные слова. Здорово держал себя в коллективе. Дима Хохлов. Дмитрий Лоськов, Андрей Тихонов. Раньше – Александр Новиков, Ринат Дасаев. Люди, которые не просто носят повязку, а заслуживают ее своей игрой и отношением к делу. Потому что повязка сама по себе привилегий не дает. Она накладывает ответственность не только перед собой. Становишься человеком, который отвечает за всю команду. Поэтому ребята и тренеры не могут выбрать футболиста, которому все равно, который не болеет за результат и не выкладывается.
-Юрий Морозов. Каким запомните его Вы?
-Добрым дедушкой. Скажу так. В плане работы он никому не давал спуску. Был очень требовательный. Все время держал нас в тонусе. Но в быту отношение ко всем футболистам у него было отеческое. Но так как он был уже в возрасте, то отношение это было не отцовским, а дедовским. У меня остались самые прекрасные воспоминания.
Хотя, были и проблемы. Между футболистами и тренерами всегда ведь не однозначные отношения. Но я могу сказать, что отношение, подобное моему, осталось почти у всех ребят, с кем мы играли в то время, остались схожие с моими воспоминания.
-Сейчас, когда Вы стали тренером, Вы бы хотели, чтобы Вас называли учеником Морозова?
-Да. С удовольствием. В принципе, те идеи, которые он прививал нашей команде, мне очень близки.
-Почему Юрий Андреевич за свою карьеру лишь дважды выиграл бронзовые медали?
-Мне тяжело судить. Большая разница во времени. Я не имею права даже пытаться анализировать работу Юрия Андреевича. Этот человек прошел сумасшедшую школу с Лобановским, потом самостоятельно тренировал команды. Это был очень хороший тренер.
Просто так сложилось. Не всем тренерам выигрывать. Но отдадим должное. Перед тем как «Зенит» стал чемпионом – он собрал эту команду. В ЦСКА он также отобрал молодежь. Вообще, любил работать с молодыми. Всегда находил талантливых игроков – того же Кержакова и Аршавина. Он делал команды, которые спустя некоторое время побеждали.
О ТРЕНЕРСКОМ ДЕЛЕ
-Когда Вы впервые поняли, что хотите стать тренером? С самого начала карьеры?
-В начале карьеры об этом не задумываешься. Когда тебе 16, 20 лет кто задумывается об этом? Хочется жить, играть в футбол, наслаждаться. Заканчивается это годам к 30-ти. Понимаешь, что отдал своему делу всю жизнь. А что делать потом? Понятно, что играть в футбол до 40 лет, как Тихонов, могут не все.
Ко мне пришло понимание того, что хочется быть тренером.
-В «Динамо» Вы работали с молодыми игроками, выпускали их в «основе». Открыли братьев Комбаровых. В чем Ваш секрет?
-Нет никого секрета. Надо работать. А работать с молодыми мне нравится. Они впитывают как губка. Понимают, что им надо трудиться.
Мне попался хороший состав. И Комбаровы, и Гранат, и Чичерин, и Кокорин, и Смолов. Талантливые ребята. Но им надо доверять. Это требует времени. Не может молодой парень прийти и заиграть с листа, с первого сезона показывать стабильную хорошую игру. Есть провалы, неубедительные игры. Но только через это молодые футболисты могут вырасти в настоящих мастеров.
-Почему молодые игроки выходили в составе своего клуба по сути лишь в «Динамо»?
-Тяжело ответить на этот вопрос. Нужно спросить у руководителей клубов, почему они не ставили в состав молодежь. Может, не было времени, может, был другой подбор футболистов.
А что касается «Динамо» - то мне кажется, что молодые ребята неплохо себя проявили. Молодежи необходимо время. Не день-два. А год-два-три. Потерпев пару лет, мы получаем людей на долгие годы.
-В современном мире у любого из клубов в России есть две стратегии: либо приобретать средних европейцев, либо выращивать своих. Почему наши функционеры чаще идут по первому пути? И не стал ли Ваш выбор второго варианта причиной увольнения из «Динамо»?
-Насчет увольнения – наверное, нет.
А что касается клубов, то молодого игрока нужно растить. А результат нужен сегодня. Поэтому приходится покупать средних футболистов, не лучше, чем те, в кого могли бы вырасти молодые. У нас футбол так устроен. Выгоднее покупать гастарбайтеров.
Но сегодня большинство российских футболистов тоже переоценили свои возможности. Они думают, что только из-за своего паспорта они будут играть и получать деньги, не утруждая себя.
О СЕБЕ
-Ваша самая характерная черта?
-Не знаю, нужно смотреть со стороны.
-Качества, которые Вы больше всего цените в мужчине?
-Честность.
-Качества, которые Вы больше всего цените в женщине?
-Тоже честность.
-Где Вам хотелось бы жить?
-У меня много мест, где я хотел бы жить. Я человек, если не мира, то точно нескольких городов. Нравится и Питер, и Москва. Я не привык – с детства мотаюсь по городам и странам.
-Ваш любимый писатель?
-Акунин.
-К каким порокам Вы чувствуете наибольшее снисхождение?
-У всех нас есть недостатки. Я лояльный человек, противно мне лишь предательство.
-Какова Ваша мечта о счастье?
-Это семья.
-Ваш девиз?
-Никогда не унывай, смотри вперед!
|
